— И конечно же, каждый захотел прибрать к своим грязным рукам его царство, — Яа с отвращением в голосе продолжил мысль Муссы.

— Была война, — кивнул Анба Мусса, — и даже не одна, а много войн. Огромное царство, выкованное и сплоченное Александром, распалось. Ведь в те времена его целостное существование могло быть продлено только при условии, что у него будет законный правитель — наследник Александра. И тогда впервые стало известно о пророчестве. — Копт обвел взглядом лица команды. — То царство, в котором тело Александра найдет свой последний приют, будет править миром.

— Если это правда, то почему Египет не является самой могущественной империей в мире? — засомневался Магнус. — Мумия ведь пролежала здесь неизвестно сколько.

Анба Мусса снова кивнул:

— Египет относится к империи халифа. Владычество арабов в Северной Африкии длится уже много лет. Куда бы они ни пришли, разрушаются города и крепости; там, где они провозглашают свою веру, из земли вырастают их мечети. При этом они даже не знают, что дух великого полководца парит над их головами. Но если бы в их руках оказались его останки, то их враги даже без борьбы, сами бы склоняли свои головы, лишь прослышав, что приближается халиф.

— Халиф или другой властитель, — добавил Альрик.

— Совершенно верно, — подтвердил рассказчик историй.

— Тогда у нас стало одной причиной больше, чтобы выдать мумию за святого Марка и спрятать его в одной из церквей в Риво Альто, — размышлял кендтманн. И сделать это нужно до того, как император в Константинополе, император франков или какой другой правитель об этом узнают.

— А давайте просто выбросим эту штуку в море, — предложил Ингвар. — Там наш Александр уже не сможет сеять никаких раздоров.

— Замолчи! — прикрикнул на него Альрик. — Если хотя бы половина из того, что мы сейчас услышали, — правда, то этот мертвец должен находиться в храме, чтобы объединять людей, а не сеять раздор, оставаясь принадлежностью того или иного монарха. Мы доставим его в Риво Альто, где люди будут молиться ему вечно. Никто даже не заподозрит, кому он приносит свои жертвы и молитвы. Венеты получат своего святого, мы получим назад Бьора, а македонянин — причитающееся его званию место вечного упокоения.

Магнус, Килиан и Джамиль постоянно заглядывали в сани, изучая мумию.

— Одного я никак не пойму, — признался Джамиль, указывая на голову мертвеца. — Почему Александра узнаю`т по отбитому носу? Он что, потерял его в бою?

— Это были римляне, — ответил рассказчик историй, с отсутствующим видом смотря в прошлое. — Когда они пришли, Александр был уже давно мертв. Римляне завоевали Египет, захватили мумию и благодаря этому вознеслись, став самой могущественной империей на свете. Каждый из их правителей появлялся здесь, чтобы оказать последние почести мертвому. Юлий Цезарь, Август, Нерон, Каракалла, Диоклетиан — если бы все они одновременно появились перед саркофагом, то образовалась бы очередь от одних городских ворот до других. Во время одного из таких визитов это и случилось. По приказу Августа крышку алебастрового гроба открыли. Римский император склонился над мумией, осторожно взял ее за плечи и прижал свою щеку к щеке мертвеца. Может быть, таким образом он хотел стать к императору Александру ближе, как никто и никогда раньше, а может, надеялся, что дух полководца нашепчет ему на ухо секрет неограниченной власти. Но при этом Август сделал одно неосторожное движение и отломил мертвецу нос. История эта стала почти такой же знаменитой, как и сам Александр.

Впечатленный рассказом, Альрик потер свой нос, и в этот момент губы Кахины приблизились к его уху. Слова, которые она ему прошептала, поначалу показались ему не имеющими смысла, — что-то о пустыне и море? Но прежде чем он успел переспросить, королева уже спускалась с корабля на причал. Оглянувшись, она посмотрела на Альрика, и затем ее темно-синее одеяние слилось с темнотой египетской ночи.

Альрик посмотрел на палубу. Четверо из его людей снова занялись мачтой. Остальные все еще слушали рассказчика историй, который теперь вдохновенно повествовал о том, как Александр Великий спустился в стеклянной бочке на дно моря, а потом грифы вознесли его в облака. Сомневались ли слушатели в этой истории, сказать было сложно, но о том, насколько их увлекла игра волшебной палки и голоса Анбы Муссы, можно было судить по их лицам.

Еще раз взглянув на то место, где только что стояла Кахина, Альрик оттолкнулся от фальшборта и последовал за королевой амазигов в опускающуюся на город ночь.

— Так вот он, знаменитый Фарос!

Альрик с Кахиной приближались к маяку по мосту, который, как отметил Альрик, длиннее любого другого из тех, что он когда-либо видел. Как тонкий палец, он направлял людей с материка к чуду света, стоявшему на острове, с которого дул теплый ветер. В сумерках смолкла последняя птица.

Кахина, казалось, торопилась. Но, несмотря на довольно быстрые шаги, у нее хватало дыхания объяснять Альрику на ходу:

— А ты знаешь эту историю? — Она протянула руку навстречу башне, которая, казалось, вырастала прямо из моря. Окружающая темнота скрывала огромную массивную конструкцию, лишь на каменной кладке у подножия горели огни. — Его называют Фарос по названию острова, на котором он сооружен. Много столетий назад сюда прибыл греческий царь. Он захотел узнать, как называется этот остров и кому он принадлежит. «Фарао», — ответил ему египтянин, имея в виду фараонов, правивших этой страной в древние времена. Греку, который этого слова не знал, показалось, что египтянин назвал остров фаросом, что, как ты знаешь, по-гречески означает «парус». А поскольку греческие цари в этой стране вскоре сменили фараонов, остров оставил за собой свое название. Его же получила и башня. — Она посмотрела вверх, на верхушку маяка, где как раз появились проблески огня. — Это, наверное, самое большое недоразумение в истории.

— А зачем ты ведешь меня туда? — спросил Альрик.

Вместо ответа Кахина схватила его за руку и еще настойчивее потянула за собой.

— Идем быстрее, надо успеть, пока не разожгли огонь, — поторопила она и сама ускорилась.

Каменная кладка вокруг подножия башни в некоторых местах обрушилась, ворота никто не охранял. Альрик и Кахина перешагивали через груды камней. Когда еще один из них сорвался и с шумом полетел вниз, Кахина приложила палец к губам. Она шепотом объяснила Альрику, что, хотя с некоторых пор охраны башни и не существует, в это время как раз зажигают огонь наверху. Желая избежать встречи с арабами и оттого прячась в тени, Альрик и Кахина решили подождать, пока люди уйдут из башни.

— А что это за строительные леса вокруг? — спросил Альрик так тихо, как только мог. При входе в гавань он удивлялся, увидев десятки людей на деревянных лесах, словно клетка, окружавших башню.

— Для ремонта каменной кладки, — объяснила Кахина. — Последнее землетрясение сильно повредило ее, и теперь люди пытаются что-то предпринимать, чтобы сооружение не рассыпалось при следующем подземном толчке. Они латают кладку с помощью всего, что могут найти.

— Ты хочешь взобраться туда, наверх? — угадал Альрик и поднял голову. Кахина промолчала.

Вскоре из башни вышли три фигуры и направились прямо к воротам в каменной стене. До Альрика и Кахины долетали обрывки арабских слов.

— Идем! — Королева амазигов поспешно подошла к строительным лесам и поставила ногу на одну из лестниц. Альрик не отставал от нее, он тоже схватился за поручень и нашел опору под ногами. Так они добрались до площадки, опоясывающей всю башню. На вопрос Альрика, почему они не пошли по внутренней лестнице, Кахина тоже не дала ответ. В бледном свете луны ее ноги исчезли в следующем проеме лестницы.

— Давай возвращаться вниз, — прошептал Альрик вслед Кахине. Ответом сверху был лишь звук легких шагов.

Позвать ее громче Альрик не мог решиться, чтобы не обратить на себя внимание арабов, в этом случае проблем было не избежать. С трудом удержавшись от крепкого моряцкого ругательства, кендтманн ускорил шаг, следуя за Кахиной все выше и выше. Под его весом даже строительные леса зашатались, и все равно догнать легкую Кахину он не мог.